С милым рай и в шалаше. Возможен ли с милым рай в шалаше С милым рай и в шалаше
08.06.2016Начнём с маленького теста. «И теперь, душа-девица, на тебе хочу жениться» - это откуда? Матерей, прямо сейчас читающих книжки малым детям, я попрошу молчать. Все остальные, как правило, отвечают так: а) это Пушкин, «Сказка о золотом петушке» – или б) это такая народная песня. На самом же деле с этими словами обратился победивший Паука отважный Комарик к спасённой им Мухе-Цокотухе, героине одноимённого произведения Корнея Чуковского …
Чуковский подарил нам и другие крылатые слова и выражения – например, грозное имя Бармалея, которым мы называем людей грубых, неприятных и опасных. Между тем Бармалей был взят Чуковским не с потолка, а в процессе прогулки по питерской Бармалеевой улице, названной в честь не то купца, не то полковника Бармалеева. Возможно, все эти люди сделали для города нечто великое, однако род их оказался увековечен благодаря сказочному разбойнику…
Что же до «и теперь, душа-девица…» , то это ставшее крылатым выражение явно несколько перепуталась с другими «душами». Например, с «во всех ты, Душенька, нарядах хороша» , взятой из поэмы Ипполита Богдановича, которая так и называлась – «Душенька». И которую мы благополучно забыли, и не было бы у нас этой крылатой фразы, которая может быть как комплиментом, так и издевкой, если бы не Пушкин, взявшей ее эпиграфом к «Барышне-крестьянке».
И еще о душе: песня «Ах ты, душечка, красная девица» подарила нам ещё одну часто употребляемую фразу – «мы пойдём с тобой разгуляемся» и стала одной из многих песен, которые не только поют, которыми разговаривают. Так, встретив нетрезвого приятеля, с ним часто здороваются: «Что стоишь, качаясь?» , фразой, пришедшей к нам из песни про рябину – «Что стоишь качаясь, тонкая рябина», хотя в авторском варианте – «шумишь». Из неё же мы получили и «как бы мне, рябине, к дубу перебраться?» , слова, которыми мы выражаем желание опереться на кого-то более сильного и надежного. Выражать- то выражаем, а вот кого благодарить за эти крылатые фразы, не помним – между тем у песни есть автор, Иван Суриков, незаслуженно забытый поэт-самоучка. Сын крепостного, он и сам родился за два десятка лет до отмены рабства, работал то приказчиком, то типографским рабочим, часто нуждался, умер от чахотки, не дожив и до сорока лет... Попутно он написал ещё несколько песен – например, перед самой смертью он подарил потомкам «Белый снег пушистый в воздухе кружится…», а также «Как в степи глухой умирал ямщик». Мы сейчас поём (и говорим, имея в виду необъятные просторы) «степь да степь кругом» , а он написал – «снег да снег» , и вообще его текст за полтора века претерпели довольно заметные изменения.
Вспоминая о прошлом (или же шутливо интересуясь, куда это кто-то подевался) мы напеваем «куда, куда вы удалились?» , цитируя арию Ленского из «Евгения Онегина». Отсюда же – «что день грядущий мне готовит?» , а также «паду ли я, стрелой пронзенный?». Желая вырваться из нежелательных обстоятельство, мы тут же вспоминаем: «о дайте, дайте мне свободу» , а также «ни сна, ни отдыха измученной душе» из оперы Бородина «Князь Игорь»… И даже тот, кто никогда не слышал о Фете, твердо усвоил, что «на заре ты её не буди» , как и некрасовское «полным-полна коробочка» …
Тихо в лесу
А что случилось с «На сопках Манчжурии» – это просто уму непостижимо: грустная песня о погибших солдатах Русско-Японской войны превратилась в нечто невообразимое с условным названием «Тихо в лесу». Вот это «тихо в лесу, только не спит…(барсук, дрозды и т.д)» и стало крылатым выражением. Как и полное блатной романтики «я к маменьке родной с последним приветом» из «Постой паровоз, не стучите колеса» – эту песенку можно услышать в фильме «Операция «Ы», но на самом деле она куда старше, возможно, она появилась ещё до революции.
Увидев вдали человека давно ожидаемого, но опаздывающего, мы немедленно вспоминаем: «вот кто-то с горочки спустился». Присевшим попить чаю, постоянно лезет в голову утёсовское «у самовара я и моя Маша» , а поссорившемуся с приятелем, конечно, тут же вспоминается строка песни Высоцкого – «если друг оказался вдруг…» .
В дождь мы привычно утешаемся песней из «Служебного романа», уверяющей, что «у природы нет плохой погоды», или же констатируем: «тучи над городом встали» , взяв эти слова из песни советского режиссёра Павла Арманда (из неё же, между прочим, родом и ещё парочка крылатых выражений: «мы простимся с тобой у порога» и «далека ты, путь-дорога» ).
Некоторые крылатые выражения любят прикинуться старинными. Вот, например, такая «древнерусская» фраза «думы окаянные, мысли потаённые» – так мы говорим человеку, задумавшемуся не просто глубоко, но и с мрачным видом. А написал её наш современник Юлий Ким, но только в его песне – «Губы окаянные, думы потаенные». Но «губы» как-то не прижились, а вот «думы» уже успели превратиться в крылатое выражение.
А бывает и наоборот – нечто действительно древнее притворяется новым. Взять хоть песенку Boney M Rivers of Babylon – «Реки Вавилона», – которую способен напеть даже вовсе не знающий английского языка. Так вот, ей не одна тысяча лет, ибо на самом деле это – 136 псалом, «На реках Вавилонских, там сидели мы и плакали…», который был написан за много-много лет до Рождества Христова.
Не гони лошадей
Строка «Ямщик, не гони лошадей» тоже давно уже стала крылатым выражением, с помощью которого мы призываем отказаться от спешки и принятия непродуманных решений. Между тем эта ямщицкая песня появилась на свет тогда, когда ямщики уже стали вымирающим видом, а именно – году не то в 1905, не то в 1915, и написал её Николай Александрович (или Алексеевич) фон Риттер, юрист, статский советник и немножечко поэт. Между прочим, он подарил нам и ещё одну песню с крылатым выражением – «Ах, зачем эта ночь так была хороша» (правда, «хороша» мы переделали в «коротка», вот так и проявляется истинно народное творчество).
Еще одна исконная ямщицкая песня и взятое из неё крылатое выражение, употребляемое нами для обозначения невероятной спешки – «вьётся пыль из-под копыт» , – называется «Тройка» («Тройка мчится, тройка скачет») и была в тридцатые года позапрошлого века написана Петром Андреевичем Вяземским, приятелем Пушкина и шурином Карамзина. Писать о тройках в то время было модно – Федор Глинка написал «Вот мчится тройка удалая», Пушкин – «Бесов»… Вот и Вяземский решил не отставать и написал свою «Тройку» (которая поначалу называлась «Ещё тройка» – просто «Троек» в то время было слишком уж много. Да и позже они появлялись – взять хоть некрасовское «Что ты жадно глядишь на дорогу», которое на самом деле тоже «Тройка»). Ну а песней она стала не сразу, а лет через тридцать, когда оперным певцом Павлом Петровичем Булаховым была написана музыка. И, похоже, этот же Булахов приписал к стихам ставший крылатым припев: «Еду, еду, еду к ней, еду к любушке своей» .
Фраза «когда я на почте служил ямщиком» до сих пор весьма популярна у журналистов, которым она часто приходит в голову как оригинальный заголовок заметки о плохой работе почты. Взята она из одноимённого старинного русского ямщицкого романса, который мало того что не ямщицкий, так ещё даже и не русский: первоначальный текст был написан на польском языке белорусским поэтом Владиславом Сырокомлей в 1844 году. Лет через двадцать её перевёл русский поэт и публицист Леонид Николаевич Трефолев, между прочим, автор одного из вариантов знаменитой «Дубинушки» – «Истомилась грудь, лямка режет плечо, надо "ухать" ещё и ещё» . Да и одна из бесчисленных вариаций на тему «Камаринской» тоже принадлежит ему.
Хасбулат удалой
Теперь давайте мысленно вернёмся в начало девяностых годов прошлого века, когда на политическом Олимпе ещё сияла звезда Руслана Хасбулатова. В то время каждый писавший о нём журналист долго боролся с собой, стараясь удержаться от цитирования ещё одного песенно-крылатого выражения «Хасбулат удалой, бедна сакля твоя!» . Эта песня, написанная поэтом и офицером Александром Николаевичем Аммосовым, подарила нам ещё одну часто употребляемую цитату – «а за это за все ты отдай мне жену» .
Первоначально, а именно в 1858 году, «Хасбулат» был «Элегией» – так на самом деле назывались стихи, которым было суждено стать одной из самых востребованный застольных хоровых песен нашей страны. На этом поле конкуренцию «Хасбулату» мог составить только народный «Шумел камыш», символизирующий последнюю степень опьянения и давший миру ещё одно крылатое выражение – «а поутру они проснулись» . Хотя в каноническом тексте – «А поутру они вставали», впрочем, у «Шумел камыш…» вариантов немало.
А вот происхождение жизнерадостного выражения «любо, братцы, жить» туманно. В «литературном» виде оно впервые встречается в забытой строевой песне 30-х годов позапрошлого века, принадлежащей перу Николая Федоровича Верёвкина, унтер-офицера Невского пехотного полка, «Песне после учения». Там были такие строки: «С командиром-хватом любо, братцы, жить» . Впрочем, в виде устного народного творчества «Любо, братцы, любо», она же – «Как на тихий Терек», она же «Ехали казаки», она же «На Дону на Доне гулевали кони» существовала задолго до Верёвкина. И тем более – задолго до сделавшего её популярной фильма «Александр Пархоменко». Для «Пархоменко» музыку сочинял Никита Богословский, а насчет слов есть сомнения – похоже, их написал не упомянутый в титрах поэт Борис Ласкин, автор других песен, например «Спят курганы темные», «Три танкиста» и легендарной «Когда нас в бой пошлёт товарищ Сталин».
И за борт её бросает
Ну а песню про Стеньку Разина («Из-за острова на стрежень», причем стрежень шутники части меняют на стержень) давно уже разобрали на крылатые фразы. Так, «и за борт её бросает» уместна в любой ситуации, от купания до развода, «в надлежащую волну» – это чтоб сострить, исковеркав волну «набежавшую», «выплывают расписные» – этот когда кто-то слишком нарядился, или слишком важно идёт, или опаздывает… А «нас на бабу променял» ? А просто «Волга, Волга, мать родная» ? Ну и так далее. Так вот: столь часто цитируемая песня была написана Дмитрием Николаевичем Садовниковым, поэтом, этнографом и фольклористом второй половины XIX века.
Стали крылатыми и строки, причем чуть ли не все, из главной цыганской песни России-матушки – «Очи чёрные». Это не просто песня, это, можно сказать, музыкальная визитная каточка нашей страны. Написанное украинским писателем и поэтом по имени Евгений Гребёнка. Сначала это было просто стихотворение, увидевшее свет в 1843 году, и только через много лет его начали петь. Среди прочих пел этот романс и Шаляпин. И мало того, что пел, он, похоже, лично дописал несколько куплетов, посвятив их своей итальянской жене. Что до Гребёнки, то ему принадлежит и ещё одна великолепная русская народная песня – «Помню я ещё молодушкой была». Так мы говорим, вспоминая о делах давно минувших дней.
Что мне, что твои палаты?С милым рай и в шалаше!
То есть он изобрел выражение «с милым рай в шалаше» ! А вот в авторстве продолжения про атташе пока никто не признался.
Родилась и выросла в поселке (поселок современный, всё там имеется, вот только численность там маленькая, да и заняться особо нечем, для детей, кроме школ, вообще ничего нет). В школе в девятом классе начала встречаться с парнем. Окончив школу, вместе поехали учиться в город. Не прошло и года, и он ушел в армию. Сказал, чтобы не ждала, отдыхала без него. Когда пришел, устроился работать в поселке. Потом вернул меня. А т.к. мне нужно ещё два года учиться, бросил работу и поехал жить со мной в город! Жили вместе полгода, всё это время он не мог найти работу, т.к. нужно образование... Уехал в посёлок (там работу после армии легко найти), и теперь он уговаривает меня жить с ним в посёлке, а я не хочу. Ну не моё это, и всё! Я всё понимаю, ему там легче, а в городе нет ни работы, ни своей квартиры. Меня он даже слушать не хочет о том, что мне лучше будет в городе и по профессии я смогу работать тоже только в городе. Зову его к себе, он говорит, что девушка должна за парнем ехать, а не наоборот! Что с милым рай и в шалаше! Если я не поеду к нему, то он меня бросит! Подскажите, что мне делать.
Ирина , Россия, 21 год / 11.03.14
Мнения наших экспертов
Алена
«Если я не поеду к нему, то он меня бросит! Подскажите, что мне делать». Отвечаю: не поехать, пусть бросает. Не вижу никакого смысла прогибаться под человека, который не хочет развиваться и расти. Дело ведь не в том, что он тянет тебя назад в поселок. Дело в другом – в том, что он не собирается учиться, получать образование и профессию, которая бы дала ему право на квалифицированный труд. Хочется еще уточнить: чем интересуется твой парень, что он читает (если вообще читает), какие у вас общие темы для общения и есть ли общие интересы, которые бы вас объединяли? Рискну предположить, что, помимо нежелания получать профессию, парень точно так же не очень озабочен самообразованием и личностным ростом. Ну, и какое будущее тебя ждет рядом с таким человеком? Ты сможешь гордиться таким мужем? Я не о хвастовстве перед подружками, а о внутреннем чувстве гордости за своего партнера, которое идет рука об руку с уважением. Сможет твой парень быть интересным отцом для своих детей? Папой, который будет читать им сказки, не спотыкаясь на каждом слове, рассказывать об элементарных законах физики, отвечая на детские вопросы «почему вода течет, мячик падает вниз, а через лупу можно разжечь огонь»? И будет ли тебе самой комфортно с таким человеком рядом всю жизнь? Если та жизнь, которая его устраивает, уже сейчас «не твое», то какой смысл сейчас отказываться от своих планов на жизнь ради парня, который не предлагает тебе ничего лучшего? Лично я против регресса. Потом будешь жалеть о том, что отказалась от своей мечты. А отношения… Рядом с тобой всегда будут люди, которые будут тебя вдохновлять, и люди, которые будут тянуть тебя вниз. Но окончательный выбор всегда за тобой. P.S.: Фраза «с милым рай и в шалаше» - это прерогатива женщины. Это женщина может сказать своему любимому «с милым рай и в шалаше», имея в виду, что она готова быть с ним и в радости, и в горести, и терпеть временные неудобства жизни, но при этом верит в его силы. А когда эту фразу мужчина говорит своей женщине, это означает лишь то, что большего он ей и не предложит. В устах мужчины это реплика неудачника и лентяя.
Сергей
Ирина, с милым рай где угодно – это точно. Однако, как у любого «крылатого выражения», у этого тоже есть свои оговорки и «вынесенные за скобки» условия. Поэтому не нужно все воспринимать буквально. Все мы люди, и у каждого свой взгляд на жизнь. Когда, к примеру, девушка по большой любви выходит замуж за лейтенанта или начинающего инженера и им приходится жить абы где, вполне можно говорить, что она уехала к милому в некое временное малообеспеченное убежище. Однако при этом однозначно подразумевается, что у ребят есть какие-то перспективы, и жены в них верят. Собственно, за то и любят. Нет, бывает, конечно, и голый расчет. Но в любом случае постоянное проживание во временном защитном сооружении совершенно не планируется. А коли так, то выражение «с милым рай и в шалаше» правильнее было бы дополнить: до поры до времени. То есть люди сознательно идут на некоторые первоначальные сложности с надеждой на лучшее, но имея за душой первоначальную общность взглядов и интересов. Конечно, в дальнейшем все может сложиться не так удачно, как изначально виделось. Именно поэтому многие семьи распадаются. Ведь даже невероятно сильные страсти в обязательном порядке пройдут. Увы. И если кроме них у людей ничего другого не выросло, то неизбежно возникнет чувство пустоты и обмана. В твоем же случае между тобой и парнем даже изначально, как я понимаю, ничего особенного не было. Вы начали встречаться еще в школьные годы. То есть подростковая романтика, первые отношения и прочий антураж подготовки к более или менее взрослому образу жизни. Затем парень уходит в армию, проходит время, и, поскольку жизнь на месте не стоит, он меняется, ты меняешься, все становится другим. Парень возвращается, вы по старой памяти пытаетесь сделать вид, что все, как и прежде. Однако это уже не так. Вы уже слишком разные. И основной проблемой является то, что ты не любишь молодого человека и не особо в него веришь. Собственно, как и он в тебя. У вас уже нет общих планов, вы стремитесь к разным целям. Однако оставшиеся детские правила и взгляды не дают просто так разойтись и не мешать друг другу. Вам обязательно нужно оправдать свое нежелание жить с этим конкретным партнером именно его «нехорошестью». Мол, это он меня не понимает и хочет бросить, или это она сама дура, поскольку не хочет со мной в шалаше жить. На самом же деле вы просто ищете способ избавиться друг от друга. И со стороны взрослого человека такие метания выглядят смешно. Лично я считаю, что вам стоит просто признать очевидное и перестать мешать друг другу строить собственную жизнь. Не нужно натягивать чехол от зонтика на огнетушитель. Твой путь лежит в город, в учебу и строительство карьеры в одной области, а твой приятель пойдет другим путем. И если вы сейчас не дадите друг другу нормально развиваться, значит, просто украдете время и у себя, и у тех, кто ждет вас, чтобы стать вашими жизненными спутниками.
Вторую неделю шёл дождь. В этом не было ничего предосудительного или смертельного, просто настроение от унылой сырости за окном стремительно падало куда-то ниже плинтуса. Осень нравилась Трафальгару в багряно-золотых нарядах, ярких и бодрящих, а лужи и голые ветки деревьев, похожие на руки скелетов, не внушали ему оптимизма. Что-то именно в этой поре года всё-таки было, раз многие экзальтированные девицы любили садиться на подоконник, курить ментоловые сигареты и думать о Нём, однако Ло не являлся девицей, никаких психических отклонений не имел и курил только дорогие крепкие сигареты, не жалея на них денег с зарплаты.
Форточка приоткрыта, сквозь неё на улицу просачивался сероватый дым, Ло лежал на диване, вытянув ноги, и лениво читал «Превращение» Кафки. Пепел от сигареты он аккуратно стряхивал в пепельницу на табуретке – так было удобнее и быстрее. Книга тянулась подобно клейкой ириске, сюжет был давно известен и читал Трафальгар скорее от скуки, чем действительно желая познать глубину смыслов, вложенных писателем. В квартире стояла непривычная тишина, нигде ничего не билось, не ломалось, не шуршало и не бегало. Ло изредка поглядывал на часы и медленно выпускал небольшое колечко дыма. Не то чтобы он собирался ждать до ночи… Или в принципе волновался, что было совершенно невозможным. И проверял сообщения на телефоне Ло просто так, вдруг с работы сообщат нечто важное? Совесть, успокоенная логичными отговорками, мирно дремала, а вот взвинченный сигаретами разум подкидывал всё более мрачные варианты развития событий.
Трафальгар терпеть не мог опаздывать и опаздывающих. Если задерживаешься, будь добр предупредить, ещё не хватало планы из-за тебя перекраивать! Таков был его негласный принцип, о котором знали все коллеги без исключения, родственники, редкие друзья и тот самый человек, что обещал прийти ещё два часа и тридцать три минуты назад. Уже тридцать четыре.
Дождь и не думал заканчиваться, дробно барабаня в стекло и по жестяному карнизу, живописно разукрашенному голубями и ржавчиной. Выходить на улицу в такую погоду смерти подобно и грозит как минимум мокрыми ногами, головой и насморком на следующее утро, а как максимум – простудой. Ло бы и не прочь поболеть, но в надлежащем уходе за собой он сильно сомневался. Луффи ограничивался переслащенным чаем, ворохом бесполезных таблеток и лихорадочными поцелуями куда придётся, что было приятно, но ни черта не помогало. Только температура подскакивала выше нормы раза в три от подобного сомнительного лечения. Трафальгар затушил сигарету в пепельнице и накрыл лицо раскрытой книгой. Ещё двадцать пять минут, и он пошлёт нарочито равнодушное сообщение, чтобы узнать, ждать ли вообще его домой сегодня. Ещё сорок – и ляжет спать в холодную постель, подожмёт колени к груди и постарается заснуть, не думая, у которого из друзей заночевал на этот раз Мугивара.
Ло не скучал, не ревновал и не злился.
Он понимал, что в системе ценностей Луффи занимает отнюдь не первое место. Это нормально. Это даже лестно – попасть в тройку, соседствуя с едой и многочисленными ничего не значащими знакомствами. Только Ло эгоистично хотел быть первым во всём, и в жизни своего парня особенно.
Тут звякнул ключ в замочной скважине – Луффи вечно не попадал с первого раза. Ронял всю связку, поднимал, ворча, снова пытался открыть и вваливался в прихожую с пыхтением ежа, что набрал яблок на два года вперёд. Скинув свою ношу – сумку с пустыми коробками от бенто и парой тетрадок – он на одной ноге прыгал вперёд, одновременно стягивая ботинок со второй без развязывания шнурков. Обувь летела в разные углы коридора, Луффи же направлялся прямиком на кухню, где его ждал давно разогретый и остывший ужин, и записка на случай, если Ло уже лёг спать.
Трафальгар не сомневался, что и теперь всё произойдёт по давно известному сценарию. Он слышал топот и прыжки Монки в коридоре, его сопение. Обида булькала в груди, плескалась, не находя выхода, и затихала до следующего неловкого движения. Ло сам себе напоминал бутылку с шипучей газировкой, которую хорошо потрясли и оставили лежать, мучаясь пузырьками, что разрывали его изнутри. Он поморщился, поправил книгу, чтобы не сползала с лица, и притворился спящим. Руки вдоль тела, на ногах колючий синий плед, лампа слегка угасла, ибо была умной и жутко дорогой – не зря заказал по телемагазину. Со стороны Трафальгар был похож или на глубоко спящего человека или на свеженький труп, впрочем, разница невелика. Луффи никогда не улавливал столь тонких оттенков эмоций, проезжаясь катком непробиваемой уверенности по любым проблемам. Он просто их не замечал и мгновенно забывал, что кого-то чем-то обидел.
Ло смирился с этим… Как показала практика, не до конца.
Холодильник подавал предупреждающие сигналы и требовал, чтобы его сейчас же закрыли. Луффи легко игнорировал настойчивый писк и выгребал из белого друга всё, до чего мог дотянуться. Ужин у него всегда растягивался на полчаса, ведь нельзя просто съесть то, что приготовили, если можно найти ещё больше вкусных вещей. Вскипел чайник, по квартире разнёсся аромат черничного чая. Луффи любил его больше, чем кофе, которым заливал себя обычно Трафальгар, чтобы не засыпать после ночных смен.
То ли Ло так хорошо притворялся, то ли обида была не настолько сильной, но к тому времени как еда закончилась, он уже задремал. «Превращение» сползло на грудь, закрывая подбородок и рот. Страницы слегка подрагивали от дыхания мужчины. Лампа бросала тени на его лицо, мягкие и плавные, но они всё равно придавали некоторую мрачную торжественность образу. Словно глубоко спящая красавица ждала своего принца, который поцелуем разрушит заклятие злой королевы.
Луффи тихо поставил чашку с чаем на столик рядом с пепельницей, оценил количество выкуренных сигарет и почесал в затылке. М-да, нехорошо получилось, это точно. Телефон в самый нужный момент разрядился, зарядки ни у кого не оказалось, а после Монки, как обычно, увлёкся и позабыл обо всём на свете. Какая-то мысль не давала ему покоя весь вечер, а когда он вспомнил, что у Траффи сегодня выходной и он наверняка будет ждать дома, брать у друзей мобильник и звонить было уже как-то… В общем, Луффи отлично представлял, что ответит Ло. «Всё в порядке, веселись». И это притом, что ничего не в порядке!
― Я дома, ― шепнул Луффи прямо в губы Трафальгару, убрав мешавшую книгу.
Изображать из себя неподвижный объект оказалось сложнее, чем думалось вначале. Мугивара не увидел реакции на свои слова, вздохнул и развил бурную деятельность. Ло с удивлением слушал его пыхтение, скрип, какие-то охи-ахи, будто тягалось что-то большое и тяжёлое.
«Что он задумал, чёрт возьми?»
Образ не позволял открыть глаза и посмотреть, даже мимика должна быть как у спящего человека, отчего Трафальгар страдал уже минут десять как. Ногам стало слишком жарко, локоть задело что-то деревянное, а свет лампы вдруг стал тусклее, словно весь окружающий мир отрезали от него и выбросили, как ненужный мусор.
― Уф, я закончил! Траффи, ты спишь?
Ло решил, что дальше притворяться бесполезно. Приоткрыл один глаз и, не поверив ему, открыл второй уже нормально. Но темнота никуда не делась. Его ослепили? Завязали глаза? Куда-то перенесли, а он и не заметил?! Постепенно зрение привыкло к изменившемуся освещению. Ло осторожно приподнялся и коснулся пальцами резко опустившегося «потолка».
― Сплю. Кажется, я до сих пор сплю… Что это, Луффи?
― Как что? ― это чудо от слова чудовище почему-то на четвереньках подползло к нему, уселось на колени и ткнулось носом в шею. ― Шалаш из стульев! Мы такой с Эйсом в детстве делали.
― Я счастлив, ― нос у Луффи был холодный, а руки ― горячими. Ло потерялся в контрасте ощущений и тяжело откинулся обратно на подушку. ― Ты притащил стулья с кухни, достал все пледы, что у нас были, и соорудил шалаш. Это я понял. Но зачем?
― Так веселее, ― проурчал Мугивара на ухо Трафальгару и запустил руки ему под домашнюю растянутую кофту. ― И я подумал, что так ты не будешь на меня злиться. Здесь тесно и тепло, а ещё можно рассказывать друг другу страшные истории. Я фонарик тоже взял!
― Боже, ― выдохнул Ло, глядя в слабо блестящие глаза Луффи. ― Ты ненормальный. Всегда знал об этом, но почему-то до сих пор тебя терплю.
― Потому что любишь, ― с довольным видом подсказал наглый мальчишка. ― И не злишься. И не брыкайся, я пытаюсь снять с тебя штаны!
Трафальгар хмыкнул и сел, скинув Луффи на диван. Потолок опасно зашатался, удерживаемый на месте одними лишь прищепками и чудом, не иначе. Спинки стульев создавали настоящую крышу у их импровизированного домика. Свет проникал внутрь, но не бил в глаза, отчего полумрак получился практически интимным. Места на диване всегда хватало для двоих в разных положениях и позах, так что Луффи определённо знал, что делал.
― С чего ты взял, что я злюсь? И на штаны мы не договаривались. Ты опоздал и не предупредил, ― Ло прикусил язык, но поздно. Монки прищурился и начал подбираться к нему снова – медленно крался, как кот. Не хватало только хвоста и ушей.
― Я забыл, ― прямо и честно ответил Луффи и потёрся щекой о ногу Трафальгара. Любимые пятнистые штаны подверглись вероломному нападению: штанина задралась до самого колена, а брыкаться, завалившись на спину, было страшно неудобно. ― Я прошу прощения.
― Не таким же способом! ― возмутился Ло, впрочем, не особо усердствуя в том, чтобы вырвать ногу из плена. Луффи обожал ступни любовника чуть меньше, чем его же пальцы и татуировки на них, потому иногда устраивал подобные игры с очевидным уклоном в фетиши. Возражать и спорить абсолютно бесперспективное занятие. Догонит и всё равно попросит прощения, причём так, что встать на утро получится далеко не с первого раза. ― Луффи, прекрати. Здесь душно и мало места…
― Нам это когда-то мешало? ― удивился паршивец, намекая на тот случай в лифте, и в машине, и когда они сбежали с безумно скучного мероприятия и спрятались в подсобке для всяких швабр… О да, синяк от одной из них сходил со лба Ло недели две. Смех и грех, учитывая, чем они занимались в той тесной комнате, пропахшей насквозь хлоркой.
― А если я хочу спать?
― Не хочешь. И голова у тебя не болит. Ну Траффи, я же старался, делал шалаш!
Не поспоришь же. С Луффи вообще невозможно хоть как-то проявлять логику и здравый смысл, они увядают ещё на подходе, не успев толком сработать. Ло почувствовал влажное прикосновение к ноге и постарался расслабиться. Почувствовав слабину, Луффи обрадовался и поцеловал выступающую косточку, а затем – бледный шрам у самого колена. Он появился из-за не совсем удачной поездки на велосипеде. Кто же знал, что там будет забор, а тормоза откажут в самый нужный момент? Жизнь с Мугиварой – то ещё приключение. Каждый день бьёт чем-то необычным по голове, иногда приятно, иногда – больно, но отказаться от этой зависимости абсолютно невозможно.
― В шалаше надо читать книги и рассказывать страшные истории, ― напомнил Ло, когда Луффи заполз повыше и улёгся на нём, вытянувшись во весь рост. Жар исходил от острого, колючего и нескладного тела, жар, который передавался Трафальгару и отвлекал от всех глупых обид и мыслей. ― М, поцелуи тоже входят в программу?
― В следующий раз я тебя свяжу, ― от души пообещал Луффи, покусывая костяшки пальцев Ло и облизывая шершавые подушечки. ― Вставлю в рот кляп, прикую руки к кровати и не дам сказать ни слова. Раздену и буду любить всю ночь, пока ты не попросишь пощады.
― Как я её попрошу, если у меня во рту будет кляп? ― Трафальгар изумлённо изогнул бровь и ухмыльнулся, услышав недовольный стон Мугивары. Комментариями и язвительно-логичными фразами Ло часто сбивал ему настрой и отбивал охоту к приятным развлечениям. Ненадолго, конечно. В этом плане Луффи был стойким, от рационализма и занудства у него ничего не падало, а в ответ он любил устраивать неожиданности, чтобы говорливому любовнику жизнь мёдом не казалась.
― Как-нибудь! Ну вот, с мысли сбил. На чём я остановился?
― Ты хотел любить меня всю ночь, ― напомнил Трафальгар. ― Предлагаю начать прямо сейчас, а то ночь уже давно началась, а мы ещё даже не раздеты…
― И ты не против шалаша? ― обрадовался Луффи, задрал Ло руки и стянул с него кофту, кинув её куда-то на пол. Оставалось самое сложное: штаны. ― Тут можно в следующий раз свечи поставить и диван разложить, и…
― Ну уж нет, обойдёмся без пожара, ― прервал бурные фантазии Трафальгар и сам приподнял бёдра, чтобы Луффи прекратил мучить несчастную ширинку. ― Романтику ты мне и так обеспечиваешь каждый день. Сделаем это в шалаше, но с одним условием: его ты завтра разбираешь сам. Идёт?
Штаны полетели к кофте. Луффи провёл языком влажную дорожку на шее Ло и подул на то место, вызвав лёгкую дрожь в ответ. Он обожал шею Ло, в его списке фетишей она стояла на третьем месте. Прикусив кадык и снова подув на слегка покрасневшую кожу, Монки немного отодвинулся и подождал, пока Трафальгар устроится поудобнее – места было всё-таки маловато.
― Ага! Тебе понравится, обещаю.
― Уже, ― фыркнул Ло, чей обзор ограничивался натянутым на манер полога красным пледом и бахромой второго, жёлтого. Гладкая обивка дивана скользила под пальцами и кожей, но сложно жаловаться на неудобства, когда перед глазами вспыхивают цветные круги, а над ухом так довольно пыхтят, что хочется обнять это чудо и никуда больше не отпускать. Нежности Луффи не любил, но позволял их после секса. Ло не настаивал, ему просто подумалось сквозь пелену тягучего, томно-сладкого удовольствия, что поговорка «с милым рай и в шалаше» теперь имеет для них обоих какой-то особенный, глубокий смысл.
Говорить о нём Луффи он не собирался ― не то время и не то место.
Но заменив рай на секс, Ло действительно проникся и понял, что некоторые идеи Мугивары не настолько странные, чтобы не использовать их… Иногда. Например, в такие вот противно-тоскливые осенние вечера, когда остро не хватает тепла и удовольствия.
Пусть идея и не оригинальна, исполнение Трафальгару понравилось до сладкой дрожи. И он был не против повторить.
― Луффи.
― Не разбирай шалаш пока.
― До выходных?
― Нам хватит.
С милым рай и в шалаше
Считается русской народной пословицей.
Но, как следует из труда Е. А. Боброва «Из истории русской литературы XVIII и XIX столетий» (СПб., 1907), на самом деле это строка из очень популярного в свое время стихотворения «Русская песня» («Beчерком красна девица...») русского поэта татарского происхождения Нигмата Ибрагимова (1778-1818), который в русской литературной среде был известен как Николай Михайлович Нигматулин:
Не ищи меня, богатый:
Ты не мил моей душе.
Что мне, что твои палаты?
С милым рай и в шалаше!
Стихотворение «Русская песня» было впервые опубликовано в 1815 г. И с этого времени строка «С милым рай и в шалаше» начала свою самостоятельную жизнь в русском языке. А сами стихи оправдали свое название: они стали текстом песни, давно ставшей народной.
Смысл выражения: главное в семейном счастье не особый бытовой комфорт, а любовь, взаимопонимание, согласие с любимым человеком. Из дневника Л. Н. Толстого (запись от 8 июня 1851 г.): «Все осмеяли люди. Смеются над тем, что с милым рай и в шалаше, и говорят, что это неправда. Разумеется правда; не только в шалаше, в Крапивне, в Старом Юрте, везде».
